Метробус поможет возрождению электротранспорта Воронежа: комплексный подход к переосмыслению транспортной инфраструктуры города

В начале этого века некогда развитую систему электротранспорта Воронежа почти полностью ликвидировали. Но оставшаяся инфраструктура троллейбуса и трамвая может придать городу новое развитие, став основой магистральной маршрутной сети. Специалистами Центра развития городских транспортных систем разработан амбициозный проект модернизации городской транспортной сети с реализацией подхода, не имеющего пока аналогов на территории России.

О нём, и о том, что же такое метробус по-российски, специально для TR.ru — Транспорт в России рассказал Владимир Пащенко, руководитель Центра развития городских транспортных систем Академии интеллектуальных транспортных систем в Российском университете транспорта (РУТ (МИИТ)).

В Российском университете транспорта (РУТ (МИИТ)) в 2021 году создана Академия интеллектуальных транспортных систем в автомобильно-дорожном комплексе (АИТСвАДК). Но задачи Академии не сводятся только к тематике ИТС. Команда транспортных инженеров, сложившаяся в последние годы в ФАУ «РОСДОРНИИ», недавно перешла в Академию, чтобы усилить компетенции Университета в части транспортного планирования, в том числе развития городских транспортных систем.

Воронеж — новый вызов для транспортных планировщиков

— Наша работа в Воронеже — одна из самых интересных и необычных работ за последние годы в области транспортного планирования в России. РОСДОРНИИ разработал пакет документов транспортного планирования для Воронежской области и Воронежской городской агломерации. Работа завершена, на данном этапе завершается подготовка второй редакции пакета документов: в ней учтены поступавшие в этом году замечания и предложения из разных источников.

Особенностью, отличающей её от всех других подобных работ, является раздел «Подготовка предложений по созданию системы магистрального пассажирского транспорта в Воронежской городской агломерации». Непосредственной частью к нему стыкуется аудит электротранспортной инфраструктуры Воронежской городской агломерации.

— Что это такое и зачем это оказалось нужно заказчику?

— Воронеж является крупнейшим городом России без городского рельсового транспорта — трамвая. От всего громадного электротранспортного хозяйства, бывшего 20-30 лет назад, там осталось троллейбусное подразделение муниципального пассажирского перевозчика, находящееся в крайне плачевном состоянии. При этом у Воронежской городской агломерации есть амбиции построить эффективную транспортную систему на основе магистрального транспорта: высокопроизводительного, быстрого, безопасного, комфортного. Часто в качестве магистрального транспорта понимается метрополитен. Однако его провозные способности по-настоящему оправданы в городах, имеющих вдвое-втрое больше жителей, чем Воронеж.

В техническом задании к нашей работе заявлено, что электротранспорт должен быть основой системы магистрального пассажирского транспорта. Конкретный вид транспорта не назван, но он должен соответствовать наиболее напряжённым пассажиропотокам, существующим в агломерации. Нам предлагалось рассмотреть рельсовые и безрельсовые варианты.

Необычность этой задачи в том, что подобные проекты, как правило, выполняются отдельной работой на основании разработанных документов территориального, стратегического и транспортного планирования. Здесь же система магистрального транспорта рассчитывалась одновременно с подготовкой всего стандартного пакета документов транспортного планирования. Разумеется, мы опирались на выполненные ранее документы, в том числе генеральные планы. В генплане города Воронежа на роль магистрального транспорта определен это трамвай. К сожалению, в чистом виде использовать транспортную часть генплана оказалось невозможно.

— Это уже генплан, созданный после полной ликвидации трамвая?

— Да, таких генпланов было два. Один принят в 2009 году в год закрытия трамвайного движения, а последний утверждён буквально в декабре 2020 года. Но нашей задачей не было слепо копировать решения генерального плана, уточнив расчетами характеристики транспортной системы. Нам была поставлена задача предложить систему магистрального транспорта, которая отвечает одновременно нескольким характеристикам: высокая производительность (то есть возможность перевозить большое число пассажиров), высокая эксплуатационная скорость (то есть минимум задержек в пути, кроме остановочных пунктов), высокий комфорт и безопасность.

Для её решения нам нужно было определиться, что в первую очередь с практической точки зрения, в конкретных возможных условиях высокопроизводительный, быстрый транспорт — это тот, что позволяет максимально бережно использовать ресурсы улично-дорожной сети и перевозить много людей с высокой скоростью. Для этого нужно либо использовать рельсовый транспорт, обладающий высокой провозной способностью, либо обособленную инфраструктуру для движения колесного транспорта.

Подарок из прошлого

— Особенностью Воронежа является то, что, в отличие от многих других городов, допустивших деградацию советской системы электротранспорта, в Воронеже значительная часть электроснабжающей инфраструктуры сохранена. 20 лет назад в Воронеже было 30 тяговых подстанций для трамвая и троллейбуса, их хватало для тяги примерно 440 троллейбусов и трамвайных вагонов на 40 маршрутах. Две подстанции были в едином имущественном комплексе с двумя трамвайными депо, и в ходе банкротства «Воронежгорэлектротранса» ушли к другим собственникам. Сейчас подстанций 28, что больше, чем выходит на линию троллейбусов. Эта явная диспропорция, бросающаяся в глаза, судя по всему, способствовала акценту заказчика на электротяге как важному компоненту будущей системы магистрального транспорта. Имущество энергохозяйства в разной степени исправности находится на балансе муниципального предприятия «Воронежпассажиртранс», и значительная его часть путём модернизации и приспособления к новому проекту может быть использовано и впредь.

— Чем же сейчас занимается эта инфраструктура?

— Непосредственно на троллейбусную тягу используется только 13 подстанций. Часть подстанций вообще не работоспособны и находятся в разрушенном состоянии, там есть лишь земельные участки и здания. Часть подстанций не задействованы в работе троллейбуса, а находятся либо в режиме холостого хода, либо обслуживают субабонентов. Это само по себе неплохо, но сегодня их работа бессмысленна для существующего предприятия и порождает дополнительные ничем не оправданные расходы.

Одна из задач — мы её решали впервые вообще в России, — получив в наследство вот такое имущество энергохозяйства, сделать предложение по его реновации в пользу новой транспортной системы. И мы эту задачу выполнили.

— Какие предложения были подготовлены? Почему все эти подстанции и кабели даже в очень плохом, неудовлетворительном состоянии так важны?

— Разумеется, все подстанции, которые будут работать на благо будущей системы магистрального транспорта, подлежат модернизации. Контактно-кабельной сети это тоже касается. И эти расходы немаленькие, ведь в последние десятилетия электротранспорт в Воронеже не получал необходимых инвестиций. Но здесь есть важный нюанс. В воронежских подстанциях в том состоянии, в котором они находятся, самое полезное — это земельный участок и технологическое присоединение. Если этого нет — то это проблема градостроительного калибра, в рамках нашей работы решить её очень сложно. Построить новую подстанцию, подсоединить её к существующим сетям, особенно в районах сложившейся застройки, и, тем более, городского центра — в современных российских условиях практически нереально. Поэтому мы исходили из того, что сохранившееся наследие электротяги нужно максимально полно использовать. Выяснилось, что технологическое присоединение к большинству подстанций существует, а земельные участки и здания, относящиеся к этим подстанциям, принадлежат предприятию. Мы с нашими коллегами-специалистами по энергохозяйству провели полный аудит каждой подстанции, контактных и кабельных сетей, депо, подвижного состава. Когда мы рассчитали перспективную сеть магистрального транспорта, результаты этого аудита позволили нам разработать конкретный перечень мероприятий, позволяющий использовать электротягу на важнейших направлениях.

— Вы собирались предложить полностью использовать электротяговую инфраструктуру любой ценой?

— Такой задачи не было. Наши расчёты показали, что большую часть энергохозяйства можно использовать для развития воронежского электротранспорта. Мы предлагаем вывести и передать на баланс другого предприятия всего лишь две подстанции, потому что они не вписываются в новую магистральную сеть. Обе они и сейчас уже не работают на тягу и находятся в стороне от сети троллейбуса. Нет цели во что бы то ни стало их сохранить в новой сети. Мы за здоровый подход в использовании электротяги: трамвай оправдывает себя как вид транспорта на больших пассажиропотоках, троллейбус — это тоже большие пассажиропотоки, но допустимо меньше, чем в случае трамвая. Использовать оставшуюся инфраструктуру просто потому, что она есть, и неважно, сколько там пассажиров — неправильно.

Такой часто наблюдаемый в регионах подход дезавуирует электротранспорт, превращает его в милую городскую особенность, которая «просто нравится», а пассажиры продолжают на 95% пользоваться старыми автобусами. Зачем тогда делать вид, что это часть транспортной системы? Давайте тогда такой трамвай профинансируем по ведомству туристического департамента или Министерства культуры. В Воронеже мы делали упор в первую очередь на эффективность электротранспорта и пользу, которую он принесет городу. Возрождать электротягу на городском транспорта стоит только есть возможность отдать электротранспорту максимально возможную транспортную работу, основные маршруты, основные связи. А ретро-вагоны, малоиспользуемые уютные линии и прочие городские приятные вещи – строго во вторую очередь.

— А новые направления для электротранспорта Воронежа предлагались?

— В варианте, показанном заказчику весной, мы предложили строительство пяти новых подстанций на северном луче в сторону воронежского аэропорта. Сейчас мы уже не ставим эту задачу на 2026 год, потому что она в изменившихся условиях слишком амбициозная, поэтому она перенесена на следующий этап. Чем выше интенсивность движения электротранспорта по линии, тем её строительство быстрее окупается. На сегодняшний день интенсивность движения, рассчитанная на 2026 год, не оправдывает строительства контактной сети на луче от Студгородка ВПИ до аэропорта. Но мы видим, что застройка в Рамонском районе обязательно будет развиваться дальше, поэтому обособленный коридор магистрального транспорта следует зарезервировать, в том числе с учетом его электрификации.

Трамвай рассматривали, но он не подошёл

— В качестве магистрального транспорта выбрали трамвай?

— Во всех транспортных реформах, стартующих сейчас в разных городах у нас в стране, одним из важнейших условий построения высококачественной транспортной системы является обособление пути движения общественного транспорта в местах со значительными помехами от основного потока транспорта. Для трамвая обособление на основных магистралях, даже существующих — это необходимое условие для повышения скорости и надёжности. Оно вообще должно стать стандартом, просто системной работой, не связанной с какими-то крупными транспортными реформами — как происходящее в Челябинске и Москве обособление трамвайных путей бортовым камнем и другими способами. Поэтому прежде выбора вида транспорта нужно сперва утвердить как базовый принцип необходимость обособления путей следования магистрального транспорта от основного потока. Без этого ни скорость, ни надежность, ни комфорт и безопасность повысить не получится. А значит, привлекательность общественного транспорта останется на невысоком уровне. Если весь транспорт стоит в пробке, то автовладелец всегда будет склонен выбрать свой автомобиль, в нём пробка переносится куда легче. Если общественный транспорт способен ехать по городу без пробок, тогда он и становится альтернативой автомобилю. Формирование таких альтернатив и есть одна из целей развития крупных городов, утонувших в пришедших навсегда пробках.

Разумеется, первая идея относительно магистрального транспорта в Воронеже — это, конечно, трамвай в современном прочтении: современный сочленённый пассажировместительный подвижной состав, современный обособленный рельсовый путь, современная линейная инфраструктура, включая пассажирские платформы, искусственные сооружения и так далее.

Мы исходили из опыта огромного количества городов, который свидетельствует, что миллионный город вполне органично может включать и трамвайную систему — не как вспомогательную, а именно как каркас городского транспорта: как это сделано в Екатеринбурге, Самаре, Ижевске, Краснодаре и во многих других городах мира.

В нашей команде разработчиков была отдельная группа, занимавшаяся только трамваем. Они полностью сосредоточились на этой работе, потому что она специфическая и тоже являет собой вызов по сравнению со многими другими подобными работами. Никому в России ещё ни разу на инженерном уровне не предлагалось давать предложения по построению трамвайной сети в городе-миллионнике фактически с нуля.

Дело осложнялось тем, что линейная инфраструктура трамвая, оставшаяся в Воронеже — это пара-тройка случайных сегментов бывшей сети, не образующих абсолютно никакой связи. Сделать предложения по построению новой трамвайной сети, одновременно учитывающей сохранившуюся инфраструктуру и отражающей прогнозируемый спрос в таком крупном городе — это на самом деле, очень сложная задача. И она тоже была решена.

Действительно, сохранившиеся тяговые подстанции могли бы использоваться для новой трамвайной сети. Действительно, на основных пассажиронагруженных участках улично-дорожной сети Воронежа есть пассажиропотоки, соответствующие трамваю. Перевозка одного пассажира на такой сети получилась бы дешевле, чем на автобусах и троллейбусах. И уж точно воронежцы выиграли бы от новой трамвайной сети. Но дальше начинаются препятствия, которые, будучи рассмотренными в комплексе, представляются очень труднопреодолимыми. Наверное, судьбе воронежского трамвая стоит посвятить отдельный разговор — и об его истории, и о перспективах. Сейчас скажу лишь, что затраты (финансовые, организационные, социальные и другие) таковы, что не перевешивают преимуществ от новой трамвайной сети. Есть коротко, причина заключается в том, насколько далеко город ушел от некогда большой трамвайной системы. Нужно решить проблему депо, мостовых переходов и путепроводов, высвобождения коридоров под трамвай, трассировки трамвая в городском центре и так далее. Немаловажно и то, что капитальные вложения, необходимые для построения новой трамвайной сети, таковы, что не дают возможности указать какой-либо реалистичный источник финансирования и при этом не устроить долгострой на десятилетия.

И тогда возник вопрос — а является ли в нынешнем Воронеже трамвай совершенно безальтернативным видом магистрального транспорта? Какие альтернативы ему существуют? Одним из мощных преимуществ трамвая всегда называют его высокую провозную способность, которая превышает таковую у безрельсовых видов транспорта. Обычно забывают сказать, что в условиях реально существующих пассажиропотоков в российских городах высокая, чисто «трамвайная», провозная способность используется лишь в исключительных случаях. А современный автобус с троллейбусом в действительности способны обслуживать 99% пассажиропотоков наших городов. Поэтому вторым вариантом системы магистрального транспорта мы рассмотрели то, что мы для краткости назвали «метробусом». Забегая вперёд, скажу, что руководство Воронежской области и города Воронежа одобрило именно этот вариант.

Метробус: новое слово для российского транспорта

— Что это такое — метробус? Почему такое название?

— Мы получили много отзывов об идее и самого названии. Расскажу, что имеется в виду. В мире очень распространён такой вид линейной структуры, как BRT — «bus rapid transit». Такие решения используются в Азии, Латинской Америке, Африке, Европе и Северной Америке.

BRT — это сочетание обособленной автобусной инфраструктуры: выделенных полос для движения автобусов и искусственных сооружений (путепроводов, мостов) и подвижного состава, использующего эту инфраструктуру. Можно назвать это скоростным автобусом. Многим кажется, что «скоростной» это значит «развивающий большую максимальную скорость». Нет — для автобусов «скоростной» означает «имеющий минимум задержек в пути». В идеале такой автобус на маршруте останавливается только на остановках и более нигде — ни на светофорах, ни в заторах.

Есть разные подходы к пониманию BRT, существует неофициальный стандарт (BRT Standart) — очень подробный, с достаточно широким наборов решений, используемых в зависимости от конкретной ситуации. Например, есть полностью обособленная от постороннего потока система BRT — метробус в Стамбуле. Она за счёт этого очень высокопроизводительная, скоростная и служит одним из наиболее продвинутых примеров этой технологии.

Есть системы BRT с использованием выделенной линейной инфраструктуры — полосы либо справа, либо слева проезжей части, либо вообще на отдельном полотне. Но при этом существуют пересечения с другим транспортом, организованные, как правило, со светофорным объектом.

Есть системы, с точки зрения маршрутизации, имеющие только один маршрут из точки А в точку Б и всё. А со всей остальной транспортной системой они сообщаются через пересадку. Есть системы, предполагающие несколько маршрутов внутри одного коридора, и таких большинство. На основной части маршрута мы видим высокую скорость, обособленность, независимость от дорожных условий. Так достигается гибкость, когда на наиболее напряжённом участке проходит пять-шесть маршрутов, а затем линия уходит на окраину, где маршруты в общем потоке разбегаются по прилегающим районам, приближаясь к местам пассажирского спроса.

В России пока что первый образец-сегмент BRT — это улица Щорса в Белгороде, где четыре километра в короткий срок было реконструировано с обособлением общественного транспорта по оси улицы, то есть посередине. Но изначально этот сегмент строился под определённую маршрутную сеть с магистральными, пересадочными и подвозящими маршрутами. Сейчас этого не происходит, потому что транспортная реформа в Белгороде остановилась. Поэтому там можно наблюдать пробки из автобусов, показывающие, что мало построить линию — нужно правильно её использовать.

Для Воронежа мы пришли к выводу, что необходимо оценить реалистичность использования этого решения в масштабах города — вместо трамвая. Строго говоря, никто не запрещает строить одновременно и то и другое, системы вместе смогут дополнять друг друга. Можно построить одну хорошую трамвайную линию там, где это соотношение затрат и выгод оправдывает себя и остановиться. А для всего остального города предложить метробусную линейную инфраструктуру, которой будут пользоваться автобус и троллейбус. Однако куда рациональней строить одну систему, для этого нужно определиться – какую именно.

Метробус — это коммерческое название, используемое в нескольких системах BRT в мире. Мы его взяли не для подражания кому-то, а потому, что это очень удобное короткое слово. Его легко использовать в обиходе, и сразу понимать, о чём речь. Если метробус перевести на транспортно-инженерный язык, то это будет звучать примерно так: «система обособленной линейной инфраструктуры для движения автобусов и троллейбусов, в том числе с использованием физически выделенных полос по оси улиц, на основных пассажиронагруженных направлениях городской агломерации». Чтобы эту формулировку не использовать, мы сократили её до одного слова.

Некоторые воспринимают метробус как отдельный вид транспорта. На самом деле, в Российской Федерации существуют только три вида наземного городского транспорта: это автобус, троллейбус, трамвай. Никаких электробусов, водоробусов, метробусов нормативно не существует. Метробус — это в нашем понимании инфраструктура, организованная для движения значительного количества автобусов и троллейбусов для обслуживания мощных пассажиропотоков. Есть кто-то хочет, может придумать этой системе свое название.

— Какие риски есть с реализуемостью решения, предложенного вашим коллективом?

— Основной риск, который должен быть изучен, заключается в том, что предложенное инфраструктурное решение должно непременно справиться с прогнозным транспортным спросом. Поскольку город-миллионник Воронеж отличается высоким пассажиропотоком — и существующим, и в прогнозе даже растущим, то, при организации движения всех маршрутов автобусов и троллейбусов в одном коридоре, существует риск оказаться в ситуации, наблюдаемой сейчас в Белгороде. Там в коридоре метробуса должны были работать главным образом автобусы большого класса и интервалы между ними предполагали, что автобусы не будут собираться в очереди. В действительности там сохранилось огромное число «ПАЗиков», да еще и водители порой запирают фронт посадки, чтоб собрать побольше пассажиров, а сзади скапливаются другие автобусы. Эти дефекты организации движения транспорта не свидетельствуют о неприменимости инфраструктуры, а говорят лишь о том, что всякий инструмент требует правильного использования.

Сегодня в Воронеже по данным, полученным нами год назад, по наиболее крупным остановочным пунктам суммарная интенсивность составляет 120 единиц в час и выше — то есть одно отправление автобуса в 30 секунд. Это означает, что если эти транспортные средства сконцентрировать в одном коридоре метробуса, где обгон невозможен, либо очень ограничен, то мы получим белгородский сценарий, когда автобусы не ускоряются, а мешают друг другу.

Сейчас движение в Воронеже происходит с многочисленными нарушениями режима работы остановочных пунктов: автобусы высаживают пассажиров во втором-третьем ряду, либо вообще не на остановке. Кроме замедления автобусов, это ещё создаёт небезопасные условия для пассажиров, и мешает основному потоку, упирающемуся в эти толпы автобусов в часы «пик».

Чтобы избежать этой ситуации, мы пошли на пересмотр прогнозной маршрутной сети на 2026 год, и укрупнение класса подвижного состава. В Воронеже это единственный выход, тем более что имеются большие резервы для улучшения провозной способности.

Для снижения интенсивности хотя бы до 80 единиц в час «пик», мы предложили использовать автобусы и троллейбусы не только большого, но и особо большого класса. Это то, чего сегодня в Воронеже уже нет, хотя в прежние годы «гармошки» использовались на многих маршрутах.

Прогнозная маршрутная сеть, рассчитанная на транспортной модели с использованием программного комплекса PTV Visum, по которой мы получили конкретные параметры пассажиропотоков, интенсивности и средних скоростей движения и всего остального, показала, что эта система точно сможет работать.

Эффект повышения скорости возникает именно потому, что большинство магистральных частоходящих автобусов и троллейбусов на большом и особо большом классе почти всю свою трассу идут в обособленном коридоре.

— Какие-то возможные корректировки, когда реализация наступит, всё равно не приведут к тому, что система перестанет работать?

— Угробить можно даже хорошо отлаженную и эффективную транспортную систему. Но если говорить о резерве пропускной и провозной способности метробуса, то он значителен. Кстати, мы считали вместимость подвижного состава исходя не из данных рекламы производителей, а из методики, предполагающей, что максимальная наполненность транспортного средства — это все места для сидения и свободная площадь салона, которая используется с максимальной плотностью 4 человек/м². Большинство производителей исходит из советских норм плотности 8 человек/м², тогда получаются более солидные цифры вместимости. Но если мы будем брать завышенные данные, то можем оказаться в ситуации, что пассажиропоток не может быть обслужен по факту. Мы считали корректно и в итоге предельная провозная способность коридора метробуса в одну сторону в час составила 8,8 тысяч человек при использовании автобусов и троллейбусов особо большого класса (гармошки). Это с лихвой превышает прогноз пассажиропотока даже на таких направлениях как Московский проспект или Кольцовская улица.

— Что будет представлять из себя линейная инфраструктура метробуса в Воронеже и где она должна появиться?

— На наиболее нагруженных участках мы предлагаем использовать левые полосы движения по 3,75 м в каждом направлении, частично обособленные бордюрным камнем, и имеющие одноуровневые пересечения на перекрёстках без строительства дорогостоящих искусственных сооружений. Кроме того, частью линейной инфраструктуры являются пассажирские платформы: стандартные длиной 40 м и шириной 3 м, закрытые от основного потока защитным ограждением, имеющие павильоны ожидания, стенд с пассажирской информацией, электроосвещение, урны, скамейки — всё, делающее линейную пассажирскую инфраструктуру привлекательной.

Одна из проблем городов России — состояние остановочных пунктов, а ведь это точка входа в транспортную систему для пассажиров. Очень многие находятся по разным причинам в ненормативном состоянии, и Воронеж тут не исключение. Строительство линии метробуса эту проблему также решает. Мы просто получим новые защищённые от постороннего транспорта остановочные пункты, а прежние остановки можно будет демонтировать.

Ещё одна часть линейной инфраструктуры, имеющая ключевое значение — это инфраструктура контактной сети. Использование электрической тяги на метробусе нами предложено в варианте троллейбусного транспорта, в том числе с использованием технологий увеличенного автономного хода. Мы перезапускаем сохранившуюся систему тяговых подстанций и кабельных сетей. Для этого выполнены соответствующие расчёты, включая тяговые, подтвердившие параметры реконструкции подстанций для обеспечения движения тех маршрутов, которые мы посчитали необходимым электрифицировать.

Термин «электрификация автобусных маршрутов» уместен — конкретно в Воронеже именно этим нам пришлось заниматься. Не привязываться к неким сложившимся случайно уцелевшим троллейбусным маршрутам от старой сети, а пойти правильным инженерным путём: выбрать наиболее загруженные маршруты из математической модели, сравнить их трассировки с возможными линиями контактной сети с учётом расположения подстанций. И определиться, какой маршрут полностью проходит под контактной сетью и может быть чисто троллейбусным, а какой проходит под контактной сетью на 50 и более процентов и может обслуживаться троллейбусами с увеличенным автономным ходом. Тяговые расчёты учитывают необходимость увеличения мощности подстанций в период, когда троллейбус возвращается с бесконтактного участка и заряжает батареи.

Маршруты, проходящие под контактной сетью менее 50%, мы предлагаем оставить автобусными.

Эта работа тоже делалась в России впервые. Наблюдаемые сейчас проекты развития электротранспорта в значительной мере направлены не на подбор пассажиропотоков, наиболее подходящих для электротранспорта, а на попытки перестроить существующие линии электротранспорта на новый технологический уровень. Можно получить такую же ситуацию, как в Москве, где трамвай ходит там, где сохранились советские трамвайные линии, а не там, где выше всего транспортный спрос.

В Воронеже мы предложили пойти по пути загрузки электротранспорта по максимуму. У нас получилось, что 39% транспортной работы, предполагаемой при идеальной реализации задуманного, будет осуществляться электротранспортом. 39% — это хорошая цифра, в большинстве городов России сегодня она меньше 10%. Всего может быть электрифицировано 16 маршрутов, включая межмуниципальные. В Воронеже не надо сразу прыжком идти до этой цифры, а попытаться выполнить предложенные нами этапы в части и линейной инфраструктуры и модернизации электротранспортной инфраструктуры, и закупок подвижного состава, и, что самое главное, — реализации мероприятий транспортной реформы, связанных с переходом на систему транспортного заказа. Ведь система должна переориентироваться на соблюдение плана транспортной работы с учетом расписания, а не на возможность собрать максимальную билетную выручку. Об этом много говорилось в Воронеже и раньше, не буду останавливаться сейчас. Очевидно, что, если водители автобусов так и будут мотивироваться выручкой, метробусный коридор им не поможет.

Сама инфраструктура метробуса касается в первую очередь главного коридора, много десятилетий являющегося основным концентратором пассажиропотока, Линию от ВГУ по Плехановской улице и Московскому проспекту, далее на север по территории Рамонского района мы считаем основной, и, наверное, внедрение метробуса надо начинать с него. Вдоль северного сегмента этой трассы ожидается строительство больших объёмов недвижимости. Стыковка с аэропортом — тоже одна из задач, позволяющих улучшить мультимодальные связи и обеспечить связь с городом быстрым надёжным транспортом. Кроме этой линии мы предложили метробус на Кольцовской улице, на 20-летия Октября, на Ворошилова, на улице Ленина, на Ленинском проспекте, на Новосибирской улице, и на некоторых других.

В действительности, решение о том, какая из очередей метробуса будет первая запроектирована и построена, это, наверное, нужно будет решать заказчику исходя из его возможности по выполнению строительно-монтажных работ. Важно подчеркнуть, что эта стройка — не какой-то очередной проект дорожного строительства. Это то, что придаст воронежскому транспорту совершенно иное качество, это уникальная в России (но не уникальная в мире) система и нам бы очень хотелось, чтоб воронежцы поддержали этот рациональный и вместе с тем амбициозный проект.

Преображение транспорта Воронежа уже началось?

— То, что сейчас делает Воронеж, пока мало напоминает шаги по пути к чему-то более цивилизованному. Чудом живому воронежскому троллейбусу этой осенью предложили контракт на три года за… один рубль.

— Воронеж принято критиковать, но я хочу сказать слова поддержки воронежскому транспорту и тем людям, которые в нем трудятся. Если мы посмотрим на происходившее три-четыре года назад, произошли некоторые довольно значительные изменения. В деле обеления отрасли пассажирских перевозок Воронеж делает шаги в правильном направлении. В особенности, если сравнивать с тем, какой ресурс для этих шагов есть.

Во-первых, в руководстве и региона, и города сложился консенсус в том, что качественная транспортная система не в состоянии развиваться качественно без бюджетных вложений. Пять лет назад этого консенсуса не было, значит, прогресс налицо. За последние три года с участием средств областного и городского бюджета были закуплены сотни автобусов для воронежского муниципального и областного государственного предприятия. Другое дело, что подвижной состав — это не решение всех проблем, и следующий шаг, по нашему мнению — это инфраструктура и электротранспорт. Почему же не начать сразу с них? Тому есть объяснение.

То, что некоторые города (Брянск, Новосибирск и другие) закупают много автобусов, а потом начинают решать задачу возрождения электротранспорта — это неправильно с точки зрения логики поступательного развития транспорта, но объяснимо с точки зрения остроты транспортной проблемы, которая зачастую требует немедленных действий от властей. Действительно, проще быстро закупить за бюджет 200 автобусов, окрашенных в единую ливрею, выпустить их в город, и снять напряжённость. И уже в спокойной обстановке посмотреть на пассажиропотоки, на электротранспорт, понять, как одно с другим сходится, и принять правильное решение. В этом смысле Воронеж действует по шаблону. Автобусы закуплены, а теперь, как мы надеемся, основное внимание будет уделено электротранспорту.

Во-вторых, в Воронеже было принято решение о необходимости начала внедрения системы выделенных полос для движения автобусов и троллейбусов. Мы проводили анализ скорости автобусов по данным ГЛОНАСС до и после внедрения, и увидели однозначно абсолютные эффекты, выраженные в сэкономленном времени — абсолютно чётко измеримый инженерный результат.

В-третьих, в городе развивается система безналичной оплаты проезда. Дифференцированный тариф (21 рубль по карте и 23 рубля при наличной оплате), обусловил достаточную привлекательность системы безналичной оплаты. Уже 69% от поездок оплачивается по безналу. Это довольно хороший процент — есть города, где даже ещё не начинали ничего делать. Не будем забывать, что в городе Воронеже уже очень давно действует регулирование тарифа на перевозки. Жители настолько привыкли к этому, что не верят, когда им рассказываешь, что в большинстве городов тарифы устанавливают перевозчики, и можно видеть одновременно 3-4 разных тарифа на разных маршрутах.

В-четвертых, в Воронеже, внедрена очень продвинутая система диспетчеризации городского транспорта, одна из лучших в стране. Она позволяет отследить движение всех транспортных средств в городе в течение всего рабочего дня. Виден ежедневный выпуск, плановый и фактический — по маршрутам, по перевозчикам. Это система очень облегчила нашу работу: она позволяет легко контролировать то, как транспорт движется. Это похоже на то, что сделано в Перми, в Белгороде и некоторых других городах. Но во многих городах, например, в Орле, ничего похожего и близко нет.

Чтобы в воронежскую систему навигации добавить автобус (движение с включённым датчиком ГЛОНАСС — это условие контракта), перевозчик должен подать заявку Единому оператору городских пассажирских перевозок. Перевозчик не может выпустить автобус, отсутствующий в этой базе — это очень серьёзное нарушение. Некоторое время назад в Воронеже было принято решение прекратить ввод в базу автобусов ПАЗ классической конструкции. Они устарели и не красят город. После того, как они выработают свой срок, они выйдут из базы на списание и новые не появятся. Пошёл процесс на выбывание.

Сейчас пошла перенумерация маршрутов: убрали лишние буквы в названиях маршрутов, устраняют недоразумения с нумерацией. В Воронеже внедрены единые маршрутные трафареты, а также единый стандарт внутрисалонной информации. Это привело к порядку и строгости в экипировке автобусов.

Все эти мелочи сами по себе не складываются в то, что мы называем транспортной реформой. Но сказать, что Воронеж — это город, где ничего хорошего не происходит, нельзя. Это категорически неправильно и несправедливо по отношению к людям, которые трудятся над улучшением работы общественного транспорта.

Надеемся, что наша работа послужит важным компонентом для перехода в ближайшие годы транспортной системы Воронежской агломерации к совершенно другому качеству.

—- Медленные шаги по троллейбусам вызывают некоторые опасения. Но наблюдатели не видят подводной части айсберга проблем.

— Сложность ситуации в ограниченности ресурса, который региональные власти готовы вложить в систему транспорта областного центра. И резонный вопрос — что именно из многих накопившихся проблем, нужно решить как можно быстрее с использованием этих ресурсов.

Я в какой-то степени понимаю логику транспортных властей Воронежа и области, сосредоточившихся на обновлении и закупке больших современных газовых автобусов муниципальному предприятию для увеличения его доли в объёме транспортной работы.

Закупили в 2020-21 гг. 120 автобусов с помощью одного из мероприятий национального проекта БКД. Но самое главное, что после БКД воронежские власти вложили более двух миллиардов бюджетных рублей для покупки автобусов. То есть нацпроект БКД послужил триггером, спусковым крючком для осознания проблемы и начала движения дальше. И тогда на следующем этапе, об этом и глава города говорит, настанет пора вложить ресурсы в перезапуск электротранспорта.

— Но уже потраченные деньги тоже можно было потратить на закупку троллейбусов…

— Почему нельзя просто купить 100 троллейбусов? Мы можем предположить, что Воронеж завтра купит эти машины, они как раз заполнят единственное уцелевшее депо, и будет всё хорошо: сразу всё электрифицируется, контактные сети же по почти всему городу висят. На самом деле не будет ничего хорошего: вмешаются те не всем видные подводные камни. Например, вопрос кадров. Личный состав водителей троллейбуса — очень небольшой. Вряд ли больше 30 машин сегодня можно выпускать ежедневно, даже если бы сейчас были новые троллейбусы.

Но самый главный вопрос — это инфраструктура. Состояние подстанций и кабельных сетей —таково, что увеличить объём работы троллейбусов даже по существующим линиям — большие риски. Может случиться так, что прекрасный флот новых машин остановится, потому что подстанции сгорят. Или сгорят кабели, выработавшие уже все нормативные сроки.

Проблема с контактной сетью тоже остаётся. Наш аудит показал её техническую работоспособность — она даже не везде сильно изношена. Но спецчасти устарели и тормозят движение, есть аварийные опоры, есть дефекты трассировки линий, где их нужно выводить на правильные радиусы, правильно размещать относительно полос движения, где-то придется рабочий контактный провод поменять.

В нашей работе есть обоснованный расчёт, и конкретные мероприятия — что надо сделать, в каком году. Наша работа позволяет наметить конкретный план по постепенной реанимации электротранспорта, причем приблизительно оцененный в деньгах. Обращаю внимание, что эти вложения должны окупиться, ведь электрификация части маршрутов приводит к экономии эксплуатационных затрат на транспортную работу в 480 млн руб. в год, что позволяет окупить вложения в инфраструктуру горэлектротранспорта за 15-летний период. И это не считая очевидного экологического эффекта, который достигается при переводе автобусных маршрутных в троллейбусные.

Важно не забывать о главной задаче транспортной системы — обеспечить бесперебойную перевозку пассажиров. Если мы предпринимаем действия, создающие большие риски достижения результата, мы должны подумать – правильно ли мы поступаем? Нельзя относиться к электротранспорту как к подвижному составу, существующему просто сам по себе.

Поэтому пока что вместе с большой закупкой автобусов, можно было бы лишь купить несколько троллейбусов с увеличенным автономным ходом, чтобы опробовать их на действующих маршрутах — как говорится, сформировать своё впечатление о современном троллейбусе. Это необходимо, потому что большинство воронежцев не имеет даже приблизительного представления о том, что такое современный электротранспорт.

Но эти решения в любом случае принимать не нам, а воронежским властям. Мы предложили по-настоящему рациональное, не слишком дорогое, особенно с учётом масштабов города, техническое и технологическое решение по построению магистрального транспорта и всей остальной сети. Мы не просто нарисовали транспортную схему метробуса, а предложили комплекс мероприятий, позволяющий как минимум самим себе ясно ответить на все важнейшие вопросы про транспорт, а при необходимости и обратиться за федеральной поддержкой, имея на руках достоверные расчёты, обоснования и прогнозы.

Мы уверены, что это единственно верный подход: если вы хотите вложить миллиарды в городской транспорт — давайте поговорим вначале о том, чтобы на каждый вложенный рубль получить максимальный эффект.